На графике ниже видно, что в непрерывном образовании участвует примерно 13% работоспособного населения Эстонии, но можно увидеть большую разницу по возрасту. Уже в раннем среднем возрасте своим обучением занимается значительно меньше среднего показателя человек. Почему это так?

Ответ одновременно и простой, и сложный. Добавив к этим данным похожую статистику ОЭСР, можно увидеть, что показатели Эстонии очень похожи на средние показатели ОЭСР. В Эстонии видны те тенденции, что и повсюду: люди с более низким уровнем образования участвуют в предложенных работодателем курсах значительно меньше, чем люди с высшим образованием. Такая зависимость наблюдается и в других сферах – те, кто больше используют в работе компьютер, учатся больше; те, кто учатся на работе от коллег, участвуют чаще в организованных обучениях, и т.д. И в других странах ОЭСР молодые люди учатся на тренингах чаще, чем представители старших возрастных группах.

Данные касаются тренингов, предлагаемых работодателем, но правда и то, что учебные заведения (университеты, училища) посещает крайне низкий процент людей после 45 лет. Однако ведь именно они – те, кто получили образование давно и нуждаются в обновлении своих знаний.

Доля участия (%) в непрерывном образовании среди разных возрастных групп, 2015 год. Источник: Департамент статистики

В некотором смысле мы имеем дело с замкнутым кругом, когда работодатели не видят потенциала в людях, средний возраст которых превышает 45 лет, и не предлагают им тренинги. Поскольку они не ходят на тренинги, у этих людей действительно нет потенциала справиться со все меняющейся окружающей средой.

Недавно в рамках проекта «Пенсия 2050» прошло фокус-обсуждение по теме увеличения занятости людей среднего возраста. Обсудили и то, насколько, с точки зрения занятости людей среднего возраста, хорош или плох возраст выхода на пенсию (сейчас – с 63 лет), определяемый все больше хронологическим возрастом. Нашли, что конкретный пенсионный возраст сильно определяет отношение работодателей, людей и всего общества к людям пенсионного возраста. Если бы такой возраст не был бы четко обозначен, это бы дало несколько преимуществ. Безусловно, отсутствие такой четкой границы не значит, что на пенсию можно выйти, когда вздумается, но скорее дает необходимую гибкость. Обязанностью государства является создать условия, чтобы вместо выхода на пенсию люди выбирали бы работу.

Почему отсутствие такого четкого возраста выхода на пенсию хорошо? Потому что тогда к человеку и нельзя относится как к тому, кто вот-вот выйдет на пенсию. Однозначно одной из важных причин, почему с большей вероятностью пред-пенсионного возраста люди не участвуют в тренингах, является как раз то, что концом их карьеры считают наступление такого возраста, и после этой точки не думают.

Трудовая жизнь схожа марафону, где пенсионный возраст символизирует финиш. Работодатель же видит конец своих обязательств там, где бегущему в последний раз оказывают поддержку. Хорошо, если дадут банан или энергетический гель, но часто приходится мириться просто водой.

Так и многие работники видят, что должны хоть как-то продержаться до пенсии. Но должна ли жизнь быть борьбой вплоть до «кровь из носу», когда на последних километрах мерещиться конечный пункт, гель не впитывается, и многие остаются на обочине? Единственный вариант в таком плане – это быстрее закончить.