Pension pole vaid riigi mure

Pensionisüsteem sellisena ei kesta. See pole finantsiliselt jätkusuutlik ega taga pensionite piisavust. Nii lihtsalt on. Järelikult tuleb midagi ette võtta. See kohustus riigil, aga samamoodi peaks selline kohustus ja sund olema ka igal üksikisikul.

Pensioniea tõstmine just 70. eluaastani 2040. aastaks on kõigest üks alternatiividest. Midagi pole veel otsustatud. Sotsiaalministeerium on alles esitanud analüüsi aruteludeks ning pakkunud süsteemi kitsaskohtadele alternatiivseid lahendusi. On aeg ühiskondlikuks aruteluks.

Teise samba rakendumisega seoses kasvas riikliku pensioni sõltuvus inimese sissetulekutest. Kuna ka esimene sammas sõltub alates 1999. aastast osaliselt inimeste sissetulekutest, kasvavad vahed tulevikus pensionite suuruse osas neljakordseks. Meie praegused suured palgaerinevused kanduvad hiljem pensionitesse.

Osaliselt on see küll maailmavaateline küsimus, kas pension on ennekõike vaesuse leevendaja või peab tagama selle, et inimene tööturult lahkudes oma sissetulekutes võimalikult vähe kaotaks, kuid põhiseaduses on kirjas, et Eesti kodanikul on õigus riigi abile mh vanaduse ja puuduse korral. See põhiseaduse säte peaks andma võtme pensionite lahtimõtestamiseks.

Põhiseaduse mõtte järgi ei ole pension puhkus, mille riik peaks kinni maksma, vaid siiski riiklik abi. Sellega, kuidas elatustase vanemas eas drastiliselt ei langeks, peab igaüks aga pigem ise tegelema.

Unistus pensionist kui puhkusest on ühiskonnas tugevalt kinnistunud. On selle põhjuseks siis teise samba rakendumise alguses eetris olnud reklaamid tuntud inimestest soojal maal puhkamas või nõukogudeaegsed rikkalikud pensionid, mis varasema pensionilemineku tõttu lasksid puhata aastakümneid. Tegelikkuses on kogu aeg olnud teada (kuid kas teadvustatud?), et teise samba rakendumine hoiab ära veel suurema pensionikassa miinuse ning tagab suurele osale inimestest siiski suhtena palka umbes samasuguse pensioni, kui see praegu on.

Teine sammas on seotud meie sissetulekutega, ehk mida tagasihoidlikum on sissetulek, seda tagasihoidlikum on ka pension. Need, kes pensionieas rannal pikutavad, oleksid teinud seda ka ilma teise sambata, ja need, kes ei pikuta, ei saa sinna ka teise samba abil.

Igaüks meist oskab öelda, millal inimene on vana. Tavaliselt väljendame seda kronoloogilise vanuse numbriga: 40, 60 või 100. Uuema käsitluse kohaselt ei ole kronoloogiline vanus pensionite kontekstis enam absoluutselt oluline.

Üldiselt leitakse, et pensioni võiks inimene saada elu viimase 15 aasta jooksul. Statistikaameti andmetel oli juba 2015. aastal 70-aastaste oodatav eluiga 14,79 (naistel 16,25 ja meestel 12,33), mis on oluliselt kõrgem kui 1990. aastal, mil see oli 11,2 (12,11 ja 9,45).

Osaliselt on õige ka nende kriitika, kes ütlevad, et tervena elatud eluaastate osas ei ole olulisi muutusi toimunud, ja küsivad, kas peaksime edaspidi töötama üha haigemana. Siiski, vaadates viimast 12 aastat (varasemaid andmeid lihtsalt pole), on tervena elada jäänud aastad vanuses 60–64 aastal 2004 tõusnud 2015. aastaks 6,4 aastalt 7,2 peale. Paraku on tervena elada jäänud eluaastate metoodika ütluspõhine ning seos tegeliku töövõimega seetõttu nõrk. Ka ei tohi unustada, et riigil on nende inimeste jaoks, kes kaotavad töövõime oma erialal töötamiseks, hulk tööturumeetmeid ja -toetusi, mis aitavad neil tööle naasta ja hakkama saada.

Sotsiaalministeeriumi analüüsi tulemusena tehakse ettepanek esimese samba pensioni puhul loobuda kindlustusosast staažiosa kasuks või muuta baasosa ja aastahinde koefitsientide suhet. Nende keeruliste sõnade taga on suur sisuline muutus, mille tulemusena esimese samba pensioni suurus sõltub esimese variandi korral küll sellest, kui kaua me oleme töötanud, kuid mitte enam sellest, kuipalju me teeninud oleme.

Teise variandi puhul kaob pensioni side töötamisega suuresti üldse ära. Kui paljud on protestinud ja imestanud selle üle, et nad on küll terve aasta töötanud, kuid osakuid saanud vähem kui aasta eest, siis selle ettepaneku rakendumisega see 2/3 töötajatele tunnetuslikult ebaõiglane süsteem kaoks. Kõik saavad ühe tööaasta eest sama arvu osakuid ning osakute arv sõltub nüüd ennekõike sellest, kaua tööturul ollakse.

Teise variandi puhul muutuks aastahinde koefitsient nii madalaks, et see mõjutaks esimese samba pensioni üsna vähe ning kõigile võrdne baasosa osakaal oleks esimese samba pensionist suurem.  Need muudatused teeksid praeguse süsteemi oluliselt solidaarsemaks. Seejuures tuleb tunnustada sotsiaal- ja rahandusministeeriumi ametnikke, kes on julgelt võtnud ette muuta süsteemi, mis ei vasta ootustele ning mida suur osa tööealistest tunnetab ebaõiglasena.

Kui analüüsi avalikustamisel jäi kõlama pensioniea tõstmine 70. eluaastani, siis rõhutasid mitmed arvajad (näit Eiki Nestor jt «Vabariigi kodanikes») paindlikkuse vajadust. Paljudes riikides on tõesti pensionileminek muudetud paindlikumaks ning see ei sõltu tihti enam kindlast vanusest. Siinkohal ei tohi unustada, et ka praegu saab Eestis minna pensionile kuni kolm aastat varem kui vanaduspensioniiga või lükata pensionileminekut edasi, ning see mõjutab üsna oluliselt ka pensioni suurust. Seega ei saa öelda, et meie süsteem oleks täiesti paindumatu, ning ka riikliku vanaduspensioni jätkusuutlikkuse analüüs käsitleb paindlikkuse suurendamise võimalusi.

Ühe ettepanekuna pakutakse võimalust kaaluda süsteemi loomist, kus inimestel tekiks õigus esimese samba pensionit saada 70-aastaselt, kuid teise ja (loomulikult ka kolmanda) samba pensioni väljamakseid saaks hakata välja võtma varem. See idee läheb hästi kokku ka rahvusvaheliselt levinud põhimõttega, et riiklikku pensioni võiks saada elu viimase viieteistkümne aasta jooksul.

Samas kui inimesel on soov töötada enne seda aega osalise koormusega, annaks teise samba pensioni kasutamise võimalus talle selleks perioodiks lisasissetuleku. Kes töötab aga kuni 70. eluaastani täiskoormusega, see hakkab saama lihtsalt oluliselt suuremat pensioni. Paindlikkus ja valikuvõimaluste suurendamine on kindlasti tulevikutrend nii oma elu kui ka eakapõlve planeerimisel. Võib-olla on veel vara mõelda individuaalpensionite võtmes, et me kõik võiksime minna pensionile siis, kui selleks on meie jaoks õige aeg, kuid praegu kavandatavad muudatused lisavad igatahes paindlikkust. Nagu ütles sotsiaalministeeriumi sotsiaalala asekantsler Rait Kuuse juba viidatud saates «Vabariigi kodanikud», on Eesti oma väiksuse tõttu riik, kus on rohkem võimalusi individuaalseteks lahendusteks.

Riik peab soodustama seda, et inimesed oleksid võimalikult kaua aktiivsed. Selle eelduseks on hea tervis, head töötingimused ja ajakohane haridus.

Riik saab teha palju, kuid olgem iseenda vastu ausad: ka iga inimene ise peab hoolitsema oma tervise eest, olema nõudlik oma töötingimuste suhtes ning hoidma oma teadmised ja oskused kogu aeg värsked.

Riigi roll on see meile võimalikult lihtsaks teha. Usun, et ametiühingute keskliidu avaldus, kus nad kutsuvad alustama kolmepoolseid läbirääkimisi pensionireformi küsimustes, ning leiavad, et pensionireformi, elukestva õppe reformi ja töötervishoiu ja -ohutuse reformi tuleks käsitleda üheskoos, on täiesti põhjendatud.

Arvutasin välja, et kui praegu keskmist palka saav 30-aastane inimene tahaks, et tema elatustase pensionile minekul ei langeks, siis peaks ta säästma iga kuu pensioniks (lisaks esimesele ja teisele sambale) 144 eurot, kui ta on mees, ja 171 eurot, kui ta on naine. Kui säästma hakata 40-aastaselt, on see igakuine summa oluliselt suurem.

Arvamused, et oma eakapõlve pole vaja panustada, sest «ma ei elagi nii kaua!», «kas töötame surmani?», «kellel neid vanu töötajaid vaja on?» näitavad, et ühiskondliku mõtteviisi muutuse osas oleme alles lapsekingades. Õigustada seda, miks me mitte midagi ei tee, on kõige lihtsam.

Kuigi pensioniea tõstmine on vältimatu, tuleb riigil ja meil kõigil tegeleda sellega, et oleksime vanemas eas aktiivsemad, saaksime endaga paremini hakkama ning panustaksime ühiskonda. Ka praegu töötavad paljud surmani, sest surevad ammu enne pensioniea saabumist. Vanad töötajad on varsti kõrges hinnas, kuna noori enam lihtsalt ei ole.

Ja nagu eespool öeldud, oodatav eluiga on jõudsalt kasvanud. Selle asemel et paanikat külvata, tuleks võtta pensioniea tõusu kui paratamatust ning arutleda ühiskondlikult selle üle, mida saame teha teisiti, et selle eani töötamine oleks loomulik, tervistsäästev ja kasulik.


Artikkel ilmus esmakordselt 27. septembril 2016 Postimehes.

Пенсия – это проблема не только государства

Пенсионная система в нынешнем виде не сможет просуществовать долго. Она нежизнеспособна в финансовом плане и не сможет поддерживать размер пенсии на достаточном уровне. Это факт. Следовательно, необходимо что-то предпринять. Это обязанность государства, но такая же обязанность должна быть и у каждого отдельно взятого человека.

Повышение к 2040 году пенсионного возраста именно до 70 лет является всего лишь одной из альтернатив. Пока еще ничего не решено. Министерство социальных дел пока что только представило анализ на обсуждение и предложило альтернативные решения для узких мест системы. Настало время для общественной дискуссии.

В связи с внедрением второй ступени пенсионной системы, выросла зависимость государственной пенсии от дохода человека. Поскольку и первая ступень с 1999 года частично зависит от доходов людей, различия в размерах пенсий вырастут до четырехкратных. Наши нынешние большие различия в размерах зарплат позже перенесутся и на пенсии.

Частично это, конечно, вопрос мировоззрения: нужна ли пенсия в первую очередь для того, чтобы снизить риск бедности, или она должна обеспечивать уходящему с рынка труда человеку как можно меньшую потерю в доходах, хоть в Конституции и написано, что у гражданина Эстонии есть право на государственную помощь, в том числе в случае старости или увечья. Это положение Конституции должно дать ключ для осмысления института пенсии.

В соответствии с идеей Конституции, пенсия – это не отпуск, который должно оплачивать государство, а все-таки государственная помощь. Таким образом, каждый из нас, скорее, сам должен заниматься тем, чтобы в пожилом возрасте уровень жизни значительно не упал.

Мечта о пенсии как об отпуске крепко устоялась в нашем обществе. Будь тому причиной проигрываемые в эфире в период внедрения системы второй ступени рекламные ролики с известными людьми, отдыхающими в теплых странах, или высокие пенсии времен Советского Союза, которые из-за более раннего выхода на пенсию позволяли отдыхать десятилетиями. В действительности всегда было известно (но осознавалось ли это?), что внедрение системы второй ступени пенсионного страхования сможет уберечь кассу пенсионного страхования от еще большего минуса и обеспечить для большой части людей примерно такую же пенсию по отношению к размеру зарплаты, которая есть сейчас.

Вторая ступень пенсионного страхования связана с нашими доходами, то есть, чем скромнее доход, тем скромнее и пенсия. Те, кто на пенсии нежатся на пляже, делали бы это и без второй ступени, а те, кто не нежатся – не попадут на пляж и при помощи второй ступени.

Каждый из нас может сказать, когда человек становится старым. Обычно мы выражаем это хронологическим числом возраста: 40, 60 или 100. В соответствии с новым подходом, хронологический возраст в контексте пенсии абсолютно неважен.

В целом принято считать, что человек мог бы получать пенсию в течение последних 15 лет своей жизни. Согласно данным Департамента статистики, ожидаемая продолжительность жизни у 70-летних уже в 2015 году составляла 14,79 лет (у женщин 16,25 лет и у мужчин 12,33 года), что значительно выше, чем в 1990 году, когда она составляла 11,2 года (12,11 года и 9,45 года).

Частично в своей критике правы и те, кто говорят, что по части прожитых лет здоровым значительных изменений не произошло, и они спрашивают, должны ли мы в дальнейшем работать, становясь все более больными. И все-таки, оглядываясь на последние 12 лет (более ранних данных просто не существует), количество лет, которые люди в возрасте 60-64-х проживают здоровыми, в период с 2004 года по 2015 год выросло с 6,4 года до 7,2 года. К сожалению, методика подсчета количества лет, которые человеку осталось прожить здоровым, основывается на ответах респондентов, из-за чего связь с действительной трудоспособностью здесь слабая. Также не следует забывать, что у государства есть целый ряд мер, связанных с рынком труда, и пособий, которые помогают людям, утратившим трудоспособность для работы по своей специальности, вернуться к труду и справляться самостоятельно.

В результате анализа Министерства социальных дел, для первой ступени пенсионного страхования будет сделано предложение либо отказаться от страховой части в пользу стажевой части, либо изменить соотношение коэффициентов базовой части к годовой ценности. За этими сложными словами кроется одно существенное изменение, в результате которого размер пенсии первой ступени будет зависеть в случае первого варианта, конечно, от того, как долго мы проработали, но уже не от того, сколько мы зарабатывали.

В случае второго варианта, связь пенсии с работой по большей части полностью исчезнет. Если многие протестовали и поражались тому, что, проработав целый год, паев они получали меньше, чем за год, то в случае реализации этого предложения для 2/3 работников эта казавшаяся несправедливой система исчезнет. Все будут получать за один трудовой год одинаковое число паев, а число паев впредь будет прежде всего зависеть от продолжительности пребывания на рынке труда.

В случае реализации второго варианта, коэффициент годовой ценности стал бы настолько низким, что его влияние на пенсию первой ступени было бы довольно слабым, а доля равной для всех базовой части была бы больше размера пенсии первой ступени. Эти изменения сделали бы нынешнюю систему значительно более солидарной. При этом нужно выразить признательность чиновникам Министерства социальных дел и Министерства финансов, которые смело пытаются изменить систему, переставшую отвечать ожиданиям и кажущуюся для большой части трудоспособного населения несправедливой.

Если при публикации анализа прозвучала идея о повышении пенсионного возраста до 70 лет, то многие (например, Эрки Нестор и другие в передаче «Граждане республики») особенно подчеркнули необходимость гибкости системы. Действительно, во многих странах выход на пенсию сделан более гибким, и зачастую он больше не зависит от конкретного возраста. При этом не следует забывать, что и сейчас в Эстонии можно выйти на пенсию на три года раньше наступления пенсионного возраста, либо отложить выход на пенсию, что в довольно значительной мере влияет и на размер пенсии. Таким образом, нельзя сказать, что наша система полностью негибкая, при этом анализ жизнеспособности государственной пенсии по старости рассматривает возможности повышения гибкости пенсионной системы.

В качестве одного из решений предлагается рассмотреть возможность создания системы, при которой у человека появилось бы право на получение пенсии первой ступени в 70 лет, но выплаты по второй ступени (естественно, и по третьей тоже) можно было бы начать получать раньше. Эта идея хорошо сочетается с распространенным международным принципом, в соответствии с которым государственную пенсию можно было бы получать в течение последних пятнадцати лет жизни.

В то же время, если у человека имеется желание работать до этого времени с частичной нагрузкой, использование пенсии второй ступени дало бы ему на этот период дополнительный доход. Кто же доработает до 70 лет с полной нагрузкой, просто будет получать значительно более высокую пенсию. Гибкость и увеличение возможностей выбора совершенно точно являются трендом будущего как при планировании собственной жизни, так и при планировании своей старости. Может быть, с позиции индивидуальной пенсии еще слишком рано думать о том, что мы могли бы выходить на пенсию тогда, когда для нас наступит правильный момент, но изменения, планируемые сегодня, в любом случае добавят системе гибкости. Как сказал в упомянутой выше передаче «Граждане республики» вице-канцлер Министерства социальных дел в социальной сфере Райт Куусе, Эстония из-за своего маленького размера является государством, имеющим больше возможностей для индивидуальных решений.

Государство должно способствовать тому, чтобы люди как можно дольше оставались активными. Предпосылками для этого являются хорошее здоровье, хорошие условия труда и соответствующее современным требованиям образование.

Государство может сделать многое, но давайте будем честными сами с собой: каждый человек должен и сам тоже заботиться о своем здоровье, быть требовательным к своим условиям труда и постоянно освежать свои знания и умения.

Роль государства состоит в том, чтобы сделать для нас это как можно более простым. Я считаю полностью обоснованным заявление Центрального союза профсоюзов, в котором они призывают начать трехсторонние переговоры по вопросам реформы пенсионной системы, а также находят, что пенсионную реформу, реформу системы обучения длиною в жизнь и реформу системы гигиены и безопасности труда нужно рассматривать в совокупности.

По моим расчетам, если 30-летний человек, получающий сейчас среднюю зарплату, хочет, чтобы уровень его жизни при выходе на пенсию не упал, то на свою пенсию он каждый месяц должен откладывать (вдобавок к первой и второй ступени) 144 евро, если это мужчина, и 171 евро, если это женщина. Если откладывать начинать в 40-летнем возрасте, то эта сумма будет значительно больше.

Мнения о том, что откладывать на свою старость не нужно, потому что «я все равно не буду так долго жить!», «мы что, будем работать до самой смерти?», «кому нужны эти старые работники?» показывают, что по части изменения общественного сознания нам предстоит сделать очень многое. Оправдать то, почему мы ничего не делаем, проще всего.

Хотя поднятие пенсионного возраста неизбежно, государству и нам необходимо заниматься тем, чтобы мы были более активными в пожилом возрасте, смогли бы лучше справляться самостоятельно, а также вносили свой вклад в общество. И сегодня многие работают до самой смерти, потому что умирают раньше наступления пенсионного возраста. Пожилые работники будут скоро высоко цениться, потому что молодых больше просто не будет.

И, как говорилось выше, ожидаемая продолжительность жизни ощутимо выросла. Вместо того, чтобы сеять панику, необходимо воспринять поднятие пенсионного возраста как неизбежность и начать общественное обсуждение того, что мы можем сделать по-другому, чтобы работа до этого возраста была естественной, здоровой и приносила пользу.


Статья была опубликована 27. 09.2016 в газете Постимеес.